«« Перейти в раздел "Пресса"

«Ввечеру воздух сырой тут, плотный, а зори здесь тихие, и потому слышно аж за пять верст...». Каждый раз, когда берусь перечитывать книгу Бориса Васильева или вновь смотрю фильм Станислава Ростоцкого, внутри всё замирает. Есть в этих строках что-то особенное - что-то, что заставляет задуматься, прислушаться к тишине, почувствовать её особую глубину. Мы выросли на книгах и фильмах о войне, мы слушали рассказы наших отцов и дедов о тех, кто ценой своей жизни защитил наш мир. Слова о подвиге и образы, рождаемые этими историями, западают в душу так, что понимаешь их сердцем. И вот тогда тишина на зорьке перестаёт быть просто тишиной, она приобретает особую, тяжёлую, но родную значимость. Тишина рассветов словно дар - тот самый, который миллионы погибших, навечно оставшихся в земле советских людей подарили нам. Эти тихие зори - их заслуга, завещание, свидетельство их подвига. И эту тишину надо по-настоящему любить, с благодарностью и трепетом принимать. Ведь в ней - память, жизнь и цена свободы, которая досталась нам слишком дорого.

"А зори здесь тихие": премьера спектакля о войне

© Эльхан Алекперов

На премьерном показе спектакля «А зори здесь тихие» в Новошахтинском драматическом театре имени народного артиста СССР М.И. Бушнова - аншлаги. Наша память сильна. И когда на сцену выходят юные актрисы, которые сами не видели и не слышали ужаса той страшной войны, а умирают в своих ролях так, словно прожили каждую секунду жизни тех девушек, начинаешь понимать, что память о героях, их стойкость и мужество действительно впитаны в кровь, в саму душу нашего народа. Рядом в зрительном зале тихонько плачет 17-летняя девушка, а чуть дальше седовласый пенсионер тихо вытирает слёзы. Да, у нас одна история, одна Родина, мы один народ — были, есть и будем.

Май 1942 года. Где-то к северу от Ленинграда, в глубокой глуши, затерялся 171-й разъезд. Вокруг лес — молчаливый, тёмный, непроглядный, хранящий в себе тысячелетнюю неподвижность и смертельную опасность. Именно здесь, в тишине этого вековечного леса, одна за другой найдут свою смерть пять девушек-зенитчиц...

Эту историю знают почти все. И режиссёр Новошахтинского театра Михаил Сопов перенёс её на сцену с разительной достоверностью, с абсолютной искренностью чувств. Его спектакль — это напряжённая работа над правдой войны, это хроника человеческой боли, где главный герой, старшина Федот Васков, которого сыграл сам режиссёр, словно скован стальными узами дисциплины и сдержанности. Чувства спрятаны, слова отмерены, ведь война требует невозможного. До эмоций ли, когда перед тобой стоит лишь одна задача — защитить Родину любой ценой, даже ценой собственной жизни?

И именно на фоне этой сдержанности так потрясающе звучат те редкие моменты, когда прорываются эмоции. Это те мгновения, когда ни герою, ни зрителю уже нет сил держать внутри бушующий ураган боли, сочувствия, ярости. Каждый в зале ощущает вместе с Васковым всю страшную тяжесть войны. Каждое его слово, взгляд, жест проникают в самое сердце.

На сцене, где нехитрый солдатский быт имитируют деревянные декорации, появляются героини: Соня Гурвич (Кристина Казарова), Лиза Бричкина (Александра Шилова), Галя Четвертак (Екатерина Ре-нард), Женя Комелькова (Анастасия Хаустова) и Рита Осянина (Анастасия Савиных). Каждая молода, красива, полна жизни. Жить бы им, любить, стать матерями, растить детей... Но война разрушает все планы, превращая жизнь в борьбу. «Мамы будут у тех, кто переживёт войну», -эта фраза звучит горько, как всепоглощающая обречённость.

Слаженная работа сценографа, главного художника театра Юрия Сопова, художника по свету Бориса Михайлова и видеографа Виталия Маркина перенесла зрителей в 1942 год, пропитанный тяжёлыми испытаниями войны. Здесь, на сцене, все настолько убедительно, что кажется, будто ощущается запах пороха, а гул пролетающих мессершмиттов становится реальностью. «Упреждение, два силуэта!» — громко отдаёт приказ командир взвода сержант Кирьянова (Марина Кожушко). И на миг зрителю кажется, что это не вымысел — хочется пригнуться, защитить голову руками от воображаемого взрыва. Невозможно отвести взгляд от этих хрупких, но бесстрашных девушек, которые сражаются с врагом с непоколебимой решимостью, буквально удивляя своей стойкостью и бесстрашием.

© Эльхан Алекперов

В спектакле множество удивительных моментов, остро подчёркивающих хрупкость и мимолётность настоящего. Особенно трогательной становится сцена в бане, мастерски воплощённая режиссёром Михаилом Соповым с помощью приёмов теневого театра. Перед зрителем разворачивается волнующее, почти магическое действо: на белоснежной простыне мелькают силуэты молодых обнажённых тел — хрупких, нежных, исполненных жизни. Эти тонкие линии, очерченные светом, словно дышат энергией, силой, душой, воплощая жажду жизни, искренность чувств, естественное желание продолжения рода человеческого. Режиссёр с невероятной чуткостью передаёт сокровенность и красоту этой неуловимой молодости, которой уже не вернуть, словно запечатлев мгновение, остановленное временем. Эти юные, прекрасные силуэты — символ жизни, которая могла бы продолжаться, но которую бессердечно пресечёт война. И как жестока эта контрастность: искрящаяся молодость, исполненная надежд, и холодная рука войны, безжалостно её обрывающая. В этих нежных образах скрывается вся трагедия поколения, остановленного на пороге расцвета, что делает сцену пронзительной до глубины души — настоящий гимн жизни, ускользнувшей под тяжестью войны.

Трогательна и глубока сцена прощания Васкова с Марией Никифоровной (Ирина Григоренко), квартирной хозяйкой старшины. Лейтмотив всей этой сцены — песня «Утомленное солнце», пронзительно звучащая в первом акте. Однако момент, когда Мария Никифоровна надрывно, почти крича, произносит нараспев слова песни, срываясь в отчаянии и безмерной горечи, падает у плетня, воспринимается как квинтэссенция трагедии целого поколения. В её крике и беспомощности слышится голос всех женщин, переживших войну, — молодых вдов, женщин, оставшихся без мужского плеча, без ласки, с огромной опустошающей тоской.

© Эльхан Алекперов

Ну а второй акт - хроника потери, летопись боли, реквием жертвам войны. «Хендехох! Лягай! Лягай! Лягай! Аллес! Аллес! В угол! В угол! Хендехох! Хендехох! Ну что, взяли? Взяли, да? Пять девчат. пять девочек было всего! Всего пятеро! И не прошли вы! Никуда не прошли! Сдохнете здесь, все сдохнете. Лично каждого убью. Лично. А там пусть судят меня. Пусть судят». Одну за другой старшина теряет девушек, а зрительный зал проживает каждую эмоцию старшины. Режиссёр тонко показывает, что в той ужасающей монохромности войны смерть — не просто потеря, это длительная, рваная, затяжная рана, которая не заживает. Каждая смерть — как вырванный кусок сердца, как новая линия-морщина на лице старшины, словно жизнь его уходит с каждой из тех, кого не сумел сберечь. Он принимает их гибель, но он не принимает её смысл, потому что в глазах Васкова любая их улыбка стоила больше, чем вся ненависть мира.

Федеральный партийный проект «Культура малой родины», в рамках которого поставлен спектакль, подарил нам возможность посмотреть эту потрясающую премьеру, посвященную 80-летию Великой Победы, на сцене Новошахтинского драматического театра. Когда прозвучал последний аккорд, зрители в едином порыве встали и зал огласили громкие продолжительные аплодисменты. Никто не забыт, ничто не забыто.

Наталья Караваева, журналист

Городская общественно-политическая газета "Знамя шахтёра" №34 от 7-8 мая 2025 г.