«« Перейти в раздел "Пресса"

У Марии был дом…

В спектакле каждый ищет что-то своё, отклик собственной души. И если вдруг, на какой-нибудь минуте понимаешь, что происходящее на

сцене проникает внутрь, задевает тонкие струны души, значит, это твой спектакль.

«Загорелые травы донецких степей, терриконы,

обелиски невозвращенцам из дальних дорог.

Этот мир всё ещё подчиняется божьим законам,

этот мир состоит из патронов и пары сапог»

Спектакль "Шахтёрская дочь" Мария (В.Аршинова), отец (Н. Гусейнов)© Э.Алекперов

В рамках VIII Международного театрального фестиваля «Любовь, что движет солнце и светило» на сцене Донского театра драмы и комедии

имени В.Ф. Комиссаржевской был показан спектакль Донецкого республиканского академического молодёжного театра (г.Макеевка)

«Шахтёрская дочь» режиссёра Максима Ждановича. Спектакль поставлен по одноимённой поэме Анны Ревякиной и реализован при поддержке

Президентского Фонда культурных инициатив.

Постановка рассказывает историю молодой девушки Марии двадцати двух лет от роду, чью жизнь изменил 2014 год. Это год, когда началось великое

противостояние русского народа Донбасса за свою идентичность, память, скрепы, культуру, язык и землю. В ополчение уходит отец-шахтёр

Марии. В этом пожарище войны, защищая свой родной город Донецк,  он погибает. Оставшись без опоры и без отчей защиты, Мария принимает

решение и отправляется на передовую, где выбирает путь снайпера. В конце пути, 1 марта, Мария погибает.

Поставить спектакль на основе поэмы тяжело. Поэтому режиссёр Максим Жданович наполнил поэзию смыслом и действием, символами и

метафорами. Через поэтические строки зритель погружается в атмосферу памяти донбасского народа. Это горе и боль, ненависть и отчаяние,

но в то же время прощение и принятие, сила и вера, любовь и  надежда. Как пройдя жестокие испытания, лишения, потери остаться человеком

и не стать зверем?

Спектакль напоминает античную трагедию, народный плач по безвинно убиенным жителям Донбасса, переходящий в гимн противостояния

и возрождения. Нет в нём войны, как таковой, нет солдат в камуфляжной форме. Но зритель чётко понимает, кто на сцене солдат, а кто

гражданский. Есть в спектакле и образы ёмкие, совсем неэфимерные. Это и Светлый воин (Кристина Вовк), образ архаичный, впитавший в

себя противостояние векового зла добру, стоящий на страже мужества, доблести, чести и правды. И Смерть (Елена Горбань), представшая нам

в образе красивой и беспощадной женщины в платье цвета крови, надевающая на себя зеркальную маску. Заглянешь в лицо смерти и увидишь

своё отражение. Оба они ходят по Донбасской земле, смотрят на происходящее в Донецке. Светлый воин и Смерть – не только два антипода,

но и две ипостаси происходящего.

Спектакль "Шахтёрская дочь" © Э.Алекперов

Режиссёр Максим Жданович не соблюдает авторскую последовательность фрагментов поэмы Анны Ревякиной, отправляет зрителя то в

настоящее, то в прошлое главной героини спектакля Марии (Валерия Аршинова). Спектакль начинается со стихов донецкой поэтессы, которых

помимо самой поэмы, в спектакле используется много.

На затемнённой сцене воткнутые в землю штыковые лопаты. Не небе - бледная огромная луна, с отражающейся на ней тенью ворона.

Возвышается небольшой земляной холм, рядом лопата. Это свежая могила. Появляется медленно и синхронно шагающая процессия людей,

облеченных в белые одежды. В руках у них пики, а на пиках вороны. «Воронки, вороньё, война...». Светлый воин и Смерть смотрят на происходящее.

Является ведомая марионетка- ворон. Мороз пробегает по коже: мрачно, жутко. Птица раскапывает могильную землю в поисках еды. И вдруг

из земли показывается женская тонкая рука, которая хватает ворона за горло. Это Мария, в ней ещё теплится жизнь.

«Господи Иисусе, как же страшно,

стало минное поле, была пашня.

Небо черно от дыма, глаза режет.

Господи, мы одержимы, мы – нежить».

Спектакль "Шахтёрская дочь" Мать (О.Ясинская-Авдеева), Отец (Н. Гусейнов), Мария (В.Аршинова) © Э.Алекперов

Спектакль погружает зрителя  в воспоминания главной героини. Все декорации, как будто выдернуты из разбитых и разрушенных домов

Донецка: опаленый в пожаре шкаф, обгоревший с одного края диван, разбитый светильник (Художник-постановщик – Юлия Ковалева).

«У Марии был дом — занавески и витражи,

был отец, который ей говорил: “Ложи!”

Был берёзовый шкаф, и была кровать,

вот такое счастье: ковать — не перековать».

Вот Марии шесть лет, это её день рождения. Мама и папа рядом. Режиссёр использует белоснежные одежды, скатерти, чтобы подчеркнуть

светлые, добрые, дорогие сердцу девушки воспоминания.  А вот уже Машеньке десять. Семейная идиллия, простоё счастье девчушки,

окружённой любовью и заботой семьи. Но…пришла война.

Образ отца, безмолвно смотрящего телевизор и беспрерывно курящего сигареты – парализует. Без слов понимаешь, что ярость, боль,

ужас, страх за будущее,  всё клокочет внутри у простого человека. В это время на сцене начинаются изменения, появляются люди в

балаклавах,  один из персонажей в маске клоуна. Их движения резки, как будто движимы  кукловодом. На сцену выходит человек в черном,

на лице интерактивная маска, на которой сменяются фотографии символики «Азов» (запрещённая в России террористическая организация),

Порошенко, Яценюка, Авакова. Вот он, собирательный образ зла. Мы слышим голос президента Порошенко на украинской мове, далее

пишу в переводе на русский язык:

«"У нас работа будет, а у них нет. У нас пенсии будут, а у них нет. У нас выплаты на детей будут, а у них нет. Наши дети пойдут в школы и

детские сады, а их дети будут сидеть в подвалах. Вот так, и именно так мы и выиграем эту войну".

Спектакль "Шахтёрская дочь" © Э.Алекперов

Как такое терпеть и бездействовать?! Отец поднимается и со словами «А потом приходила война, забирала в строй», уходит на войну. Я

тоже родом из «страны низкорослых гор», называющей себя Донбасс. Но только той её части, которая после развала Союза осталась с

Россией. Я – шахтёрская дочь. И думаю, что мой отец, если был бы жив, ушел в тот переломный 2014 год в ополчения Донбасса. Такие уж

они, шахтёры, справедливые и суровые работяги, с уставшими и добрыми глазами, обведённые черным карандашом донбасского штыба.

Отец Марии больше уже не вернётся. А дочь  займёт его место на войне. Был бы отец Николай рядом, не пустил бы на войну. Но его больше нет…

История Марии написана поэтессой Анной Ревякиной в 33 фрагментах, столько земных лет прожил Иисус. И тот подвиг, который эта девочка

совершает, не только ради отца земного, он и ради Отца всего живого. Огромная белая фигура шахтёра на сцене – это и есть Бог, и отец, и

поруганная, осквернённая вера. 

Спектакль "Шахтёрская дочь" © Э.Алекперов

Спектакль так полон метафор и символов, что при каждом новом просмотре для зрителя будут открываться всё новые моменты и смыслы.

К нему обязательно возвращаешься вновь и вновь. На VIII Международном театральном фестивале «Любовь, что движет солнце и светила»

спектакль «Шахтёрская дочь» режиссёра Максима Ждановича получил диплом в самых главных номинациях: диплом в номинации

«Лучший спектакль для взрослой аудитории» и диплом имени Ксении Васильевны Торской в номинации «За лучшую режиссёрскую работу».

Спектакль о той правде, которую не хочет слышать часть мира, для которой двойные стандарты – норма. Спектакль о праве быть русским.

Спектакль о победе: духа над плотью, жизни над смертью, правды над ложью, добра над злом. Спектакль о победном мире, который мы

все обязательно дождёмся.

В нашем рабстве — общей площади родового дома —

от сумы до богатства, от безбожия до иконы

проступает свобода, да такая, что впору биться.

На ножах. На мечах. На стихах. На спицах.

До последнего ногтя, вросшего прямо в мясо,

нужно биться до последнего боеприпаса,

до последнего слова, что роздано будет нищим.

Не на площади, а в стенах своего жилища,

не навыпуск, только внутри, под своей одеждой

биться жадно с самим собою в пространстве между

переломанных рёбер. Отвоюй себе это место,

как конечную точку политического протеста.

Наталья Караваева, журналист